350 градусов. Роман - Кирилл Австрийский

– Он просыпается. Помните, ему лучше не разговаривать.

– Сынок, бедный. Как тебе плохо. Ты весь белый, как мел.

«Я вижу расплывчатый силуэт. Чувствую, как тёплая рука прикасается к моей. Это моя мама. Я в больнице, я вспомнил, вспомнил; голова, как сильно болит голова. Мир снова переворачивается с ног на голову, как вертолёт делающий пике с переворотом, устремляется ввысь и снова уходит в пике. Я снова проваливаюсь в сон».

«Она сидит рядом, смотрит на меня, и в этих глазах на которых наворачиваются слёзы я вижу любовь. Вот слёзы побежали по щекам, она не пытается их сдерживать. Она замечает, что я открыл глаза и улыбается сквозь слезы. Но кто она? Жена? Наверное, жена. Хоть бы она была женой. Как жаль, что я ничего не помню.

Она вытирает слезы рукой. Смотрит на меня очень тёплым взглядом. И радуется, видимо тому, что я жив».

– Проснулся. Еще рано, лекарство еще действует, ему нельзя сейчас испытывать сильных эмоций!

«Она встает и уходит. Не сказав ни слова»! Новый полёт на вертолете, мир падает снизу вверх и обрушивается сверху на голову прохладой дождя, гонимого ветром. Я проваливаюсь в сон.

– Сынок! Как ты? Тебе нельзя разговаривать, ты в реанимации я с тобой.

«Мама, снова мама, наверное, она не уходила. Сидит тут со мной.

А «Она»? Была-ли «Она»? Это был сон, всего лишь сон. Я писатель? Или это тоже сон? Какая разница? Голова, она не болит. Но я боюсь ей шевелить». Я делаю усилие и перевожу взгляд на маму. Мама смотрит на меня и тяжело вздыхает.

– Всё выходите. Приходите послезавтра, его переведут в палату. Всё хорошо, не переживайте.

Я открываю глаза, воспоминание о сне улетучиваются. Меня очень осторожно везут по коридору.

Ногами вперед. Меня везут в морг. Вот и всё. Интересно, лицо забыли накрыть?

– Осторожно, извините.

Мама? Голос мамы. Как же так? Зачем она здесь, сейчас? Что за врачи такие? Везут меня в морг в сопровождении мамы.

– Здравствуйте, чек у вас.

– Вот!

– Так хорошо, шестая палата, вот ключ. Там никого нет. Будет один.

«Я живой. Мама везет меня в палату. Я живой. Как хорошо. Она расскажет мне кто я. Я закрываю глаза и расслабляюсь».

Глава III. «Белая палата»

«Вам крупно повезло, ели незнакомые люди, относятся к Вам, как родные. Цените человеческое отношение». Его не купишь за деньги».

Прошло какое-то время, наверное, сутки. Я то просыпался, от прикосновений, то проваливался в сон.

– Так ребята, только тихо, не шумите.

– Брат ты как? Давай вставай хватит валятся, я устал работать за тебя.

– Тихо, Андрей, ты так громко кричишь, он же слаб ещё. – Слышу я, как будто, знакомые голоса.

– Кто слаб? Он слаб? Сотку жмёт и слаб?

– Сейчас он не может жать.

С силой разжимаю губы и говорю, – могу. – Хотя не знаю, о чём речь, но не могу слышать, что я чего то не могу. Оказывается, говорить не так сложно. И совсем не больно.

– Я тебе говорил – давай сухарей возьмем, а ты – у него голова. Я же тебе говорил, что ему сзади ударили, а не по челюсти, давай иди в магазин за сухарями.

С трудом сдерживаюсь чтобы не засмеяться. Улыбаюсь.

– Ну рассказывай, как там на том свете? Видел кого? Или не был там?

– Не был. – Мой друг смешной. Я рад что он мой друг.

Они сидели, наверное, полчаса, и я с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться. Но в конце я не выдержал и засмеялся. Дикая боль пронзила мою голову так, что я даже не смог застонать. Я просто замолчал с открытии ртом.

– Ребята вы так громко смеетесь, это нельзя, ему может быть больно. Вон видите глаза какие красные. Сейчас капельницу поменяем с лекарством.

Проваливаюсь в сон.

«Мы гуляем по набережной моря, на улице жарко, мы идём взявшись за руки. Это «Она». Я узнаю её. У неё очень завораживающая улыбка. Мы идём и разговариваем. Как я счастлив что мы вдвоем. Мы разговариваем на интересные темы. Мы смотрим друг на друга, и мы счастливы. Заходим в книжный магазин и выбираем книги, покупаем несколько. С верхней полки на меня падает книга. Видимо с другой стороны стеллажа, кто-то далеко протолкнул книгу, и она вытолкнула другую.

Книга падает, я вижу, как она летит и в этот момент я оборачиваюсь, чтобы посмотреть где «Она», не дай Бог книга упадет на неё. Тут книга падает ребром мне на голову. Чёрт. Сколько она весит? Боль, сильная, пульсирующая боль в висках, выталкивает меня из сна, я открываю глаза. В палате никого нет. Я зеваю и чувствую облегчение. Я лежу и пытаюсь вспомнить – кто я? Ощущения такие, что я знаю, знаю кто я, но никак не могу вспомнить, и в этот момент мне становится страшно, лучше не знать, не помнить, лучше начать жизнь сначала. Судя по моему другу я молод, значит, значит не всё так плохо. Боль только в голове. Значит всё остальное целое. Я не помню, как выгляжу, какое оно, моё лицо? Я поднимаю руку. У меня на руке татуировка, прекрасно, это о чём-то говорит, должно о чём-то говорить. А, не буду думать, думать вредно».

Открывается дверь и заходит врач. Садится рядом, заглядывает мне в глаза, щупает пульс на руке.

– Так голубчик, тебе надо перевернуться, это не больно, не бойся.

Хочу сказать, что не боюсь, но не успеваю, доктор переворачивает меня на бок. Через несколько секунд обратно.

– Ну вот, всё зажило, маленький шрам и всё. Шрамы украшают мужчин, не так ли мой друг? Ладно, лежи, сейчас придет сестра, покормит тебя.

Через несколько секунд я слышу детский, звонкий голос.

– Папа! Папа как ты здесь? Я так соскучилась! Нас к тебе не пускали, только бабулю.

– Алина не лежи на папе, ему, наверное, больно, иди сюда. – Девушка берёт девочку и садится на соседнюю кровать. Потом встаёт подходит к моей кровати и смотрит. Смотрит с интересом. – Как ты? Голова болит? Голодный?

«Кто она? Боюсь спрашивать. Смотрит пустыми глазами сквозь меня. Взгляд, который я не хочу на себе ощущать. Интересно, это всегда было со мной? Читаю по лицу человека, или это не только я так могу»? Она садится на край моей кровати.

Заходит сестра, поднимает меня в полусидящее положение.

– Покормите его?

– Да, мы принесли суп. Покормим.

– Замечательно.

– Давай, суп покушай!

«Жена, я понял, что это моя жена, кормит меня супом. Она делает это с каким-то садизмом, как будто специально выворачивает ложку, что бы мне было не удобно. Делает мне одолжение. Вчера меня кормила медсестра, я пытался забрать у неё ложку, но она сказала, что позаботиться обо мне. Но даже она делала это с большей любовью и состраданием, чем жена. Да что такое? Снова я оцениваю и критикую. Зачем? А просто, просто потому, что мне это не нравится».

– Вот, папа наш, разозлился убежал от нас, и что получилось? Пробили голову, ходит наш папа по ночам. Сидел бы дома и ничего бы не случилось.

– Папа, тебе больно?

– Нет доченька мне не больно, мне дают лекарства.

– Ничего, папу вылечат.

«Единственное чего я хочу, это что бы она ушла».

– Сынок, как хорошо, что ты кушаешь. Молодец, поправляйся. Жена к тебе пришла и доченька, и друзья у тебя сегодня были. Мама гладит мою руку.

– Мама, перестань, я не больной, травма не болезнь, я скоро выйду отсюда.

– Хорошо, хорошо сынок.

«Мне жалко маму, она страдает больше чем я. Я лежу, а она молится за меня. Пора вставать и радовать маму».

После еды меня снова клонит в сон, я поворачиваю голову на бок и немедленно засыпаю:

«Куда поедем?

– Мне всё равно, лишь бы с тобой!

Мы едем на набережную, стоим и смотрим на воду. Потом мы снова куда то едем, останавливаемся, я выхожу из машины, бегу через дорогу, вдруг слышу – Кирилл!

Я оборачиваюсь и вижу, как меня зовет «Она», бегу назад.

– Ты забыл!

Она протягивает мне что-то, я беру её за руку. Она улыбается. От прикосновения по телу пробегают мурашки».

Я просыпаюсь, в палате темно, наверное, ночь или вечер. Моя рука затекла, и я пытаюсь её поднять. Шевелю рукой и сейчас понимаю, что её кто-то держал и в этот момент отпустил. Я открываю глаза и вижу «Её». Она пришла ко мне. Сидит рядом, сколько? Почему? Кто она? Кто я?

Я смотрю заспанными глазами на неё, а она на меня. Меня парализует этот взгляд. В нём всё, вся жизнь, он очень тёплый и нежный. Это взгляд любви. Я так рад ему. Меня снова клонит в сон, но я борюсь со сном. Я хочу смотреть на неё, от неё исходит очень приятный запах, который меня возбуждает, эта женщина меня возбуждает, мне хочется верить, что и я возбуждаю её».

– Как ты? – спрашивает она и на её глазах снова я вижу слезы. Меня это очень удивляет. Почему она плачет? Она пытается сдержать слезы, но они все быстрее текут из глаз.

– Я отлично. Не плач. Всё хорошо. Или скажи кто тебя обидел, и я положу его на соседнюю койку.

Она улыбается.

– Ты всё тот же. Юмор. Это хорошо.

«Поразительно, голос тот, что во сне, наверное, она разговаривала со мной пока я спал, и голос её я услышал во сне. Я хочу спросить, как её зовут, но мне стыдно, вдруг она обидится, она, наверное, не знает, что с недавнего времени я ничего не помню.